День космонавтики, отмечаемый нами ежегодно, и особенно «круглый», 60-летний Юбилей Первого полета человека в Космос, побуждают вспомнить о первопроходцах – наших соотечественниках, преодолевших земное тяготение и вышедших в безвоздушное пространство.
К прискорбию, немного уже осталось тех, кто работал с С.П. Королёвым, создавая ракету Р-7 и космический корабль «Восток», готовил полет Ю.А. Гагарина, сопровождал его или как-то иначе способствовал этому великому достижению.
Ю.К. Спирочкин. Мне не довелось: 12 апреля 1961 года я еще учился в школе, во втором классе. Помню, как отправившись перед обедом за хлебом в ближайший магазин, вдруг услышал по радио:
Кажется, был солнечный день, но накануне выпал снег, и он таял; я шел по талому снегу и пытался представить себе, как это – полететь в Космос.
Спустя 14 лет, с дипломом МВТУ им. Н.Э. Баумана, я шел по территории «королёвской фирмы» в Подлипках, ныне город Королёв Московской области, уже примерно представляя себе, как осуществляются такие полеты, и зная, что оказался именно там, где разрабатывают «изделия» для них. Мне посчастливилось участвовать в проектировании транспортной космической системы «Энергия-Буран», орбитальной станции «Мир» и ряда других космических аппаратов. Я ушел из фирмы, когда эти проекты были закрыты, но связей с коллегами из ракетно-космической отрасли не прерывал и вернулся в нее в прошлом году, когда меня пригласили в Совет директоров Консорциума «Космическая регата» – первой частной космической компании в нашей стране, существующей с 1990 года.
За шесть десятилетий, прошедших после первого пилотируемого космического полета, Главный конструктор и Первый космонавт стали почти мифическими образами. Моя принадлежность к сообществу «космических» инженеров определяет профессиональное отношение к этому событию. Личный опыт, естественно, ограничен, но, как учит философия, «общее познается через частное», и выскажу свое мнение о факторах, определивших тот успех, и о том, чего не хватает для новых побед.
Советская ракетно-космическая техника создавалась в условиях жесткого соревнования с США и базировалась отчасти на ракетных технологиях, разработанных в Германии. Американцы первыми оказались в 1945 году в Пенемюнде и вывезли за океан несколько готовых ракет A-4, большой объем технической документации и ведущих немецких специалистов. С.П. Королёву и его сотрудникам, среди которых был и мой непосредственный начальник В.Ф. Гладкий, достались лишь отдельные агрегаты, часть производственного оборудования и документов, а также специалисты «второго эшелона».
Потребовались огромные усилия, чтобы воспроизвести немецкое изделие на отечественной производственной базе, а затем разработать уже полностью «свою» ракету Р-2. Проблемы, с которыми столкнулись разработчики, обстановка, в которой они трудились, найденные решения и весь дальнейший процесс, приведший к рождению «семерки», описаны в четырехтомнике Б.Е. Чертока «Ракеты и люди», и в более сжатом виде – в книге А.И. Первушина «108 минут, изменившие мир: как человечество впервые полетело к звездам».
Заказчиком ракет было Министерство обороны, а исполнителем – Министерство общего машиностроения. Ракетная программа имела для руководства страны наивысший приоритет, как и создание ядерного оружия. На нее выделялись трудно вообразимые теперь финансовые, материальные и людские ресурсы. Но мне приходилось слышать мнение, что на развитие сельского хозяйства (включая освоение целины) в послевоенные десятилетия были направлены сравнимые по величине средства. Результаты, правда, оказались разными. Наверное, дело в том, кто и как «осваивал» эти средства.
Для С.П. Королёва разработка боевых баллистических ракет не была главной целью – это был, скорее, компромисс. Сверхзадачей, поставленной еще в молодые годы, оставался космос. Он выполнил то, на что политическое и военное руководство страны не жалело средств, и при первой возможности – следует признать, благодаря стечению обстоятельств, осуществил свою мечту. Эти обстоятельства известны: на рубеже 1940-х и 1950-х годов термоядерный заряд и межконтинентальная баллистическая ракета для его доставки на территорию потенциального противника проектировались одновременно. Для разработки конструкции ракеты нужно знать массу доставляемого заряда, но она еще не была определена. Неопределенность «устранили» на уровне высшего руководства страны, которое потребовало создать ракету для доставки бомбы массой не менее 5 т. Однако термоядерный заряд после завершения его разработки оказался гораздо легче, и ракета Р-7, созданная к началу 1957 года в Подлипках, стала избыточно мощной для военных целей. Но создание мало востребованной в военном отношении ракеты позволило нашей стране первой запустить человека в Космос. На крутом вираже истории миру было продемонстрировано преимущество социалистического строя. Этот аспект был существенным в космической гонке с США и определял внимание советского руководства к мирным космическим программам – примерно до тех пор, пока американцы не высадились на Луну. Потом доказывать преимущества стало непосильной задачей, и внимание отвлекли другие проблемы.
Наряду с С.П. Королёвым и его сподвижниками, обладавшими способностями мечтать и претворять свои мечты в космические летательные аппараты, был еще отряд первых космонавтов, которые имели смелость взлететь в этих, по сути дела, «скорлупках» в неизведанную, враждебную для человека среду. Большинство из них были военными летчиками, но полет на космическом корабле отличается от полета на самолете. Из-за экстремального характера физических процессов, которые сопровождают вывод корабля на орбиту и возвращение его на Землю, управление со стороны экипажа на этих этапах невозможно. Фактически, космонавты являются пассажирами, пилотирование же космического корабля – в виде маневров, стыковок-расстыковок и прочих операций – осуществимо лишь на орбите или при миссиях на небесные тела со слабым тяготением, у которых нет атмосферы. Можно представить себе, что чувствовал Ю.А. Гагарин, первым из всех людей на Земле испытавший сильные перегрузки и вибрации во время старта и подъема ракеты, баллистический спуск в облаке горячей плазмы и покидание корабля с парашютом, и какая ответственность лежала на Главном конструкторе, который отправил его в этот полет! Чтобы гарантировать безопасность, проводилось множество натурных испытаний: например, крышку люка, через которую должен был катапультироваться первый космонавт, отстреливали более ста раз!
Необходимо сказать и о системе организации работ. По-видимому, С.П. Королёв заимствовал ее у В.Г. Грабина – выдающегося конструктора артиллерийских систем, возглавлявшего в 1942-1946 гг. Центральное артиллерийское конструкторское бюро, на базе которого и сформировалась «королёвская фирма». В период моей работы она называлась официально «Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения» (ЦКБЭМ). Один из конструкторских корпусов так и именовали «грабинским». В нем работали создатели систем управления и навигации: Б.Е. Черток и Б.В. Раушенбах. Во второй половине 1980-х годов ЦКБЭМ, вместе с заводом экспериментального машиностроения, вошло в состав научно-производственного объединения «Энергия». Ныне это – ПАО «Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П. Королёва» (РКК «Энергия»).
Среди организационных принципов «старожилы» фирмы отмечали введенное Главным конструктором разделение ответственности: он отвечал за всё, но каждый руководитель подразделения или начальник цеха нес личную ответственность за свой участок работы. По моим наблюдениям, заметной особенностью организационного управления проектной деятельностью при создании системы «Энергия-Буран» и станции «Мир» было поощрение инициативных разработок, в том числе, междисциплинарных, которые способствовали решению научно-технических проблем, связанных с этими крупными проектами. Иерархическая структура фирмы, отвечавшая социалистическому планово-административному способу хозяйствования, на практике не препятствовала деловому общению специалистов и руководителей разных уровней, сотрудничеству с представителями других организаций, участвовавших в кооперации, продвижению разумных инициатив и квалификационному росту сотрудников. Новые методы и технические идеи, рождавшиеся в подразделениях, после представления в технических отчетах и одобрения научно-техническими советами, без задержки шли «в металл». Из-за уникального характера создаваемых систем существующие нормативные документы отчасти утрачивали обязательный статус, и проектировщики обращались к экспериментам, не предусмотренным никакими нормами.
Те, кто работал с С.П. Королёвым, говорили о процессах деградации организационного управления после его смерти; они, несомненно, оказали влияние на неудачу «лунного проекта» – ракеты Н-1. Но, возможно, именно эта неудача, ставшая горьким опытом для всего коллектива, в сочетании с новыми сверхсложными задачами и приходом на пост генерального конструктора В.П. Глушко в 1974 году, обусловила усиление инновационных аспектов управления дальнейшей проектной деятельностью. Они проявлялись затем в течение более чем двух десятков лет.
Поскольку я занимался расчетами проектируемых изделий, скажу немного о применяемых расчетных средствах. Для траекторных расчетов по проекту Р-7 использовали первые электронно-вычислительные машины («компьютеров» тогда не было), но множество расчетов выполнялось и на настольных электромеханических машинах “Rheinmetall”. Вычислительная техника быстро развивалась, и примерно до начала 1970-х годов мы шли наравне с американцами. Да и последующие расчеты, в том числе по проектам «Энергия-Буран» и «Мир», выполнялись на отечественном «железе» (БЭСМ-6), с помощью отечественной операционной системы (ОС «Диспак»), трансляторов и графических средств отечественной разработки.
Резюмируя сказанное, можно утверждать, что прорыв в космос 12 апреля 1961 года определили следующие основные факторы:
1) заинтересованность государства, выделение им значительных финансовых, материальных и людских ресурсов;
2) наличие пассионарных личностей, способных видеть перспективы, с опорой на эту заинтересованность формулировать цели, достигать их и нести ответственность, обладающих мощным интеллектом, организаторскими способностями и личной смелостью;
3) эффективная система организации работ.
Все эти факторы значимы сами по себе, но тогда «сработало» именно их сочетание.
В нынешней ситуации для достижения российской космонавтикой новых вершин необходимо понимание государственными деятелями важности этого научно-технического направления не только для военных целей, но как интегрального показателя технологического развития нации. И если у государства не хватает ресурсов, следует обратиться к концепции государственно-частного партнерства в космосе.
Нужны люди, обладающие видением и способные формулировать цели на грани возможностей. Поскольку ресурсов всегда не хватает, из спектра потенциальных целей должны выбираться наиболее важные. Ориентиры развития должна определять подлинная элита страны: ученые, интеллектуалы, технически образованные и талантливые люди. Для советской космонавтики такими были С.П. Королёв, М.В. Келдыш, другие видные представители науки и производства. Наверное, элиту надо готовить специально и тщательно в рамках прикладной деятельности, а не кампанейщины, ставшей у нас почти национальным видом спорта.
Эффективная система организации работ – это не заимствованный зарубежный менеджмент, которому учат в университетах. Система организационного управления создается в результате осмысления целей, сопоставления их с имеющимися ресурсами и оптимизации реальных производственных процессов. При определении критериев эффективности в столь чувствительной для безопасности страны области, как космонавтика, следует подумать о разумном соотношении преимуществ глобализации (когда многое можно купить на мировом рынке) и национальной самодостаточности (когда все необходимое производится внутри страны). В настоящее время российские ракеты и космические аппараты (равно, как и авиационную технику, в том числе военную) проектируют с использованием почти исключительно импортного «железа» и преимущественно американских программных средств.
Призываю космических специалистов, а также коллег из авиации и просто знающих и неравнодушных людей высказаться о ключевых, по их мнению, направлениях дальнейшего развития российской космонавтики – какими они должны быть? Следовать ли за американцами на Луну и Марс, строить заводы и электростанции на околоземной орбите, заниматься организацией космического туризма, отправлять научные миссии в дальний космос? Должны ли в этой чуждой нам среде работать люди, или миссии должны быть беспилотными?
Дополните, пожалуйста, перечень вопросов и ответьте на них. Представители Консорциума «Космическая регата» уже высказались о двух возможных направлениях: это – суборбитальные полеты (https://aviasafety.ru/35856) и солнечный парусный корабль (https://aviasafety.ru/36409).
Прошу коллег поделиться своими соображениями.
И, конечно, поздравляю Вас с праздником – Днем космонавтики!
С уважением,
Ю.К. Спирочкин
ОАО Консорциум «Космическая регата»